Емельянов Владимир Владимирович

Библиография

 

Шумерская эпическая песня "Гильгамеш и небесный бык" (к анализу одного календарного мифа).
Издательство: Петербургское Востоковедение, Российская академия наук.

"Кунсткамера. Этнографические тетради". 1996 г., выпуск 10.

 

Интерес египтолога и эфиописта Б.А. Тураева к ассириологии общеизвестен. После окончания Университета будущий академик проходил в Берлине стажировку сразу по трем восточным языкам, в число которых входил и аккадский¹. Перу Тураева-историка принадлежит фундаментальное исследование по истории Двуречья из серии "Классический Восток"². Среди источниковедческих работ Тураева-филолога находим издание и текстологический анализ двух клинописных табличек из музея Церковно-Археологического общества в Киеве³. Уже почти забыт большой вклад Тураева-редактора в издание первого русского перевода Законов Хаммурапи, осуществленное И. М. Волковым за несколько лет до революции⁴. И еще один подвиг Тураева-текстолога и переводчика, совершенно забытый в конце века, необходимо упомянуть здесь: в 1913 г. вышел первый том "Истории Древнего Востока", содержавший подробный и очень точный для того времени пересказ аккадского эпоса о Гильгамеше⁵. Нужно особо отметить тот факт, что Тураев первым познакомил российского читателя с содержанием эпоса и пересказал текст значительно точнее, чем это сделал Н. С. Гумилев в своем поэтическом переводе,появившемся после революции. В то время была известна только аккадская версия сказаний о Гильгамеше. Шумерские тексты песен были опубликованы и изучены через несколько десятилетий после смерти Тураева. Светлой памяти первого русского переводчика текстов о Гильгамеше посвящается этот доклад.

До сих пор в научном обороте шумерологии значились только четыре шумерские песни о герое Гильгамеше: "Гильгамеш и Агга", "Гильгамеш и Хувава", "Гильгамеш и дерево хулуппу", "Смерть Гильгамеша". Пятая песня, условно названная "Гильгамеш и Небесный Бык", не изучалась и не цитировалась широко по причине плохой сохранности текстовых фрагментов. Полной версии текста не нашли, а знаки уцелевших обломков были настолько небрежно начертаны, что исследователи махнули рукой и записали шумерский текст о Небесном Быке в загадки. Ясно было только то, что текст этот имеет какое-то отношение к сюжету VI таблички аккадского эпоса о Гильгамеше, хорошо известному уже во время Б. А. Тураева. Текст начинается со сцены омовения Гильгамеша в реке, после чего следует сцена объяснения с богиней любви Иштар. Этот сюжет мы и приведем в замечательном тураевском пересказе: "Победоносным и прекрасным героем увлекается богиня Иштар. "Сюда, Гильгамеш", говорит она, "будь моим любимцем, я буду твоей женой... Пред тобой преклонятся цари, господа, князья... из городов и стран будут приносить тебе дары"... Но Гильгамеш отвечает: "...есть ли какой любовник, которого ты любила бы постоянно? Есть ли такой юноша, который был бы тебе всегда приятен? По Таммузе, любимце твоей юности, плачут ежегодно из-за тебя. Когда ты любила пестрого пастуха-птицу, ты разбила ему крылья, и в лесу он кричит "каппи" ("крылья мои"). Любила ты и льва, совершенного по силе, но выкопала ему семь и семь ям"... Подобное же случилось с конем, пастухом и садовником Ишуллану. "И со мною будет то же". Иштар, оскорбленная, уходит на небо и жалуется своему отцу Ану. По ее просьбе он создает небесного быка и насылает его на Урук. Страшный бык одним дыханием убивает сотни людей, но герои, после долгих усилий, одолевают его. Иштар появляется на стене Урука и проклинает их. Тогда Энкиду⁶ бросает в нее правое бедро быка со словами:"если бы я достал тебя, поступил бы с тобою так же". Иштар вызывает своих иеродул и начинает плач над бедром. Гильгамеш жертвует рога быка своему богу Лугальбанде. Затем герои омывают руки в Евфрате и возвращаются в город, где их приветствуют собравшиеся жители..." ⁷ Таково краткое содержание VI таблички аккадского эпоса, и долгое время содержание ее шумерского прототипа оставалось для нас загадкой.

В 1993 г. были опубликованы результаты раскопок в городище Телль-Хаддад, поразившие научный мир сенсационной находкой: в IV слое раскопок были обнаружены дубликаты знаменитой Ниппурской библиотеки, являющейся основой наших знаний о шумерской литературе. Тогда же во французском журнале "Ассириологическое обозрение" был впервые издан полный текст шумерской песни о Небесном Быке, найденный в Телль-Хаддаде. Честь первого издания принадлежит профессору Страсбургского университета А. Кавиньо и профессору Багдадского университета H. X. Ар-Рауи⁸. Вашему вниманию предлагаются первые результаты сопоставления аккадской и шумерской версий мифа о Гильгамеше и Небесном Быке.

Вот краткий пересказ шумерского текста, составляющего 140 строк. В начальных строках песни, явно гимнического плана, поэт воспевает Гильгамеша как "юношу битвы", "вождя могучих сынов (= граждан города)", "носящего черную бороду", "(искусного?) в борьбе и атлетике"⁹. Первая часть, следующая после запевки, повествует о сооружении Гильгамешем навесного шатрового храма (шум. e₂-la₂), который строится из тростника и, по-видимому, из овечьей шерсти. Храм возводится по совету матери Гильгамеша, которая в этом тексте названа не Нинсун, а Нинсумун ("госпожа долголетия"). Богиня Инанна, увидев новый храм, начинает бранить Гильгамеша за непочтение к старым святилищам и храмам, хозяйкой которых является она сама: "Гильгамеш!.. В Гипаре, на моей половине, судебных решений ты не выносишь! В Эанне, Аном возлюбленной, суд ты не судишь!" ¹⁰ Инанна гневается и угрожает Гильгамешу Небесным Быком. Озадаченный Гильгамеш идет за советом к своей матери Нинсумун и пересказывает ей слова Инанны. Нинсумун дает ему совет, и Гильгамеш в резкой форме отказывается переступать порог храма Инанны. Тогда Инанна, желая выполнить свою угрозу, поднимается наверх, к старейшине богов Ану, и требует у него разрешения спустить на Землю Небесного Быка. Ан вначале пытается отговорить ее. Он говорит, что Небесный Бык - его сынок (lu₂-tur), пасущийся в месте, где восходит Солнце, что траву он ест на горизонте, и на Земле ему пищи не хватит. Инанна гневается и угрожает Ану своим криком свести Небеса с Землею, т. е. уничтожить жизнь. Ан пугается такой угрозы и разрешает спустить Быка на Землю. Далее текст живописует ужасные разрушения, произведенные Быком в Уруке: Бык съедает всю растительность, выпивает всю воду в реках, вытаптывает тростники и т. п. Гильгамеш обращается к своему придворному певцу: "О певец мой Лугальгабагар! Воспой свою песнь, ударь по струнам!" Пива он испил (и говорит): "Бронзу эту (= чашу) до краев наполни!" Певец ему отвечает: "Если ты, государь, травой питаешься и воду пьешь, то кто я такой, (чтобы пиво пить)?" ¹¹. Далее следует непонятный пока эпизод с участием младшей сестры Гильгамеша Пештур, упомянутой также в песне "Гильгамеш и Хувава" в качестве приманки для Хувавы. Следующая часть текста говорит о созыве мужей Урука для боя с Быком. Гильгамеш и Энкиду одолевают его и расчленяют тело. Последовательно описывается отделение головы, шкуры, сердца, рогов. Голову Быка Гильгамеш оплакивает со словами: "Я поступил с тобою так, как ты хотел поступить со мной"¹². Кожу выставляют на улице, сердце - на большой площади, а рога посвящают богине Инанне в ее храм Эанна. Сама же Инанна в это время летает вокруг стены, как голубка, держа в руках ляжку убитого Быка. Текст заканчивается славословием в честь убийцы Быка Гильгамеша и светлой Инанны.

Шумерская песнь о Гильгамеше и Небесном Быке позволяет нам ответить на главный вопрос, оставшийся без ответа для исследователей аккадской версии: почему Гильгамеш вступает в открытый конфликт с небесной покровительницей своего города? В 80-е годы проницательный Ц. Абуш предположил, что почести и брачные дары, которые обещает Иштар Гильгамешу, - это дары и почести покойнику и следствием брака Иштар и Гильгамеша должна быть смерть последнего¹³. Но почему Гильгамеш должен умереть, и зачем Иштар так необходим этот брак - это и для Абуша осталось загадкой. Между тем шумерская версия позволяет нам дать четкое аргументированное решение этой задачи. Ответ содержится в реплике Гильгамеша, которой он по совету Нинсумун обрывает всякие связи с Инанной: "Инанна! Дары в твой Гипар никогда я не внесу! Нин-э-галь! Силой своей доблести никогда я тебя [не покрою] (= в брак с тобой никогда не вступлю)! (И) ты, госпожа Инанна, мою улицу не переходи!" (А I 9-11)¹⁴. Здесь Инанна названа эпитетом ^dNin-e₂-gal "Госпожа Великого Дома", означающим ее принадлежность к Подземному миру. Вспомним, что в аккадской версии мифа о Нисхождении Инанны-Иштар в Подземный мир дом, где живут владыки загробного суда Ануннаки, называется E₂.GAL.GI.NA "Истинный Великий Дом". Желая выпустить Иштар из Подземного мира, Эрешкигаль приказывает Намтару вывести Ануннаков из Эгальгины, усадить их на священные (серебряные?) троны, Иштар водой жизни окропить, из Подземного мира удалить. Ануннаки вызываются для того, чтобы вынести вердикт об оживлении и удалении Иштар из загробного мира¹⁵. Именно с этим связаны представления об Иштар как божестве, побывавшем на загробном суде.

Имя богини ^dNin-e₂-gal встречается в текстах уже начиная со списков периода Фары и раннединастического Лагаша¹⁶. В текстах эпохи III дин. Ура Нинэгаль покровительствует новорожденному царю, воспитывая его на священном престоле, "как пальму из Дильмуна"¹⁷, а в другом гимновом тексте царь купается в проточных водах дома Нинэгаль¹⁸. Исследователь царских гимнов Дж. Клейн предполагает уже в это время прямое тождество между Инанной и Нинэгаль¹⁹. В тексте священного брака, дошедшем от времени Исина, Инанна и Нинэгаль уже достоверно одно и то же лицо. Там сказано: "В Великом Доме, Доме Советов Страны, Обруче чужих стран, в Доме Реки священных ордалий (Е₂-I₇-lu₂-ru-gu₂), где Черноголовые собираются, для Нинэгаллы престол он поставил, Царь, (как) Бог, сердцем с ней отдохнул"²⁰. Ремер и Шеберг, опираясь на многочисленные источники, утверждают бесспорное тождество Инанны-Нинисинны и Нинэгаллы в священном браке, и поздние свидетельства прибавляют аргументов этой гипотезе²¹. Так, начиная со стВ времени, соответствием имени ^dNin-e₂-gal(-la) выступают bēlet ummanā tim "повелительница духов", Инанна, а также сестра Инанны, владычица Подземного мира Эрешкигаль²². Доказательств достаточно, но самое главное - не столько в прямом соответствии двух имен одному божеству, сколько в идентичности основного мотива всех текстов, связанных с Нинэгаль. Нинэгаль - хозяйка Дома водных ордалий, связанная с судом и сакральным очищением, с оживлением или умерщвлением впавшего в грех. Инанна тоже проходит путь водного оживления и воскресает в Эгальгине. Кроме того, Нинэгаль - божество, связанное со священными пальмами Дильмуна, а в Дильмуне ежегодно проходит обряд ритуального омовения Инанны²³. Следовательно, Инанна в ипостаси Нинэгаль символизирует божество, выход которого из Подземного мира связан с обрядом священного омовения. О времени этого обряда свидетельствует месопотамский календарь, в котором шестой ниппурский месяц ITI.KIN.^dINNIN "месяц службы Инанне" (что соответствует августу-сентябрю) имеет ассирийский эквивалент в названии шестого месяца arah ^dNIN.E₂.GAL²⁴. Ассирийский источник XI в. до н. э. описывает праздник шестого месяца как время омовения статуэток Инанны в реке священных ордалий²⁵. Концы версии сошлись один к одному.

Итак, теперь можно ответить на главный вопрос текста. Гильгамеш не хочет иметь дело с Инанной, вернувшейся из Подземного мира, поскольку, во-первых, она осквернена (или была осквернена до того, как очистилась), во-вторых, она запросто может после брака выдать Гильгамеша демонам в качестве выкупа за себя, как уже было с Думузи. Связь с ней приобщила бы Гильгамеша к загробному миру, лишив его надежд на долгую жизнь. Именно поэтому его мать, имя которой переводится "Владычица долголетия", советует сыну построить отдельно от Эанны временный тростниковый храм - надо полагать, до времени, когда произойдет очищение Инанны, или пока она не выдаст демонам кого-нибудь другого взамен себя. Привязка событий мифа к календарю серьезно облегчает понимание ситуации: VI месяц Ниппурского календаря (август-сентябрь) открывает сезон сбора урожая и закрывает первое полугодие шумерского года. Колосья, встающие из земли, несут в себе порчу Подземного мира, поэтому в это время принимаются различные меры по очищению работающих на поле людей. Ассирийский текст LKA 73, приуроченный к празднествам VI месяца, является дополнительным аргументом нашей версии: в нем говорится о победе Царя-Бэла над Аном, несущим проказу, и об омовении царя после битвы²⁶. Вот основные календарные датировки событий: "В месяц ululu (^itiKIN)... 17-й день, названный "Вход", - это день, когда Бэл победил своих врагов... 19-й день, названный "Тишина", - это день, когда он надел оковы на Ана и семерых богов, сыновей Энмешарры; 20-й день, названный "Гнев", - это день, когда он надел на Ана оковы; день, когда Мардук заковал царя Ана; ...24-й день - день, когда царь корону надел (и) когда Бэл горло Ана перерезал. Когда он принял царственность, то омылся и облачился в одежды..." "Проказа, которая в реке утоплена, - проказа Ана". Зная, что у шумеров Ан выступает в образе Быка или Небесного Быка, можно догадаться, что речь идет именно о победе над Аном-Быком, ставшим причиной какой-то эпидемии. Однако, скорее всего, болезни и разрушения, причиной которых выступает Ан, - всего лишь признаки отступающего первого полугодия, в котором заканчиваются основные земледельческие работы²⁷. Мотив победы над семерыми демонами, детьми Энмешарры, напоминает сходный ритуал расправы со вторым полугодием в самом начале следующего года. Старое не хочет уступать новому, и в борьбе с ним в конце концов теряет все права. Бык-хозяин полугодия расчленяется, и части его раздаются всем концам света для соблюдения порядка на Земле.

Календарный характер мифа о борьбе с Быком теперь очевиден. Мифологические мотивы священной ордалии, брака с покойницей, замещения в Подземном мире, битвы с чудовищными силами прошлого оказываются средствами при выражении общего процесса Борьбы между Землей и Подземным миром, питающего ежегодный ритуал смены календарных полугодий²⁸. Понятно и то, что произошло со старым ритуалом в аккадском эпосе: в начале VI таблички лицом, совершающим очищение в реке, оказывается не Инанна-Иштар, а, наоборот, сам герой Гильгамеш. Причина же, по которой герою необходимо очищение, остается в тексте нераскрытой. Более того, омовение Гильгамеша оказывается нужным автору по соображениям сюжетной завязки: Иштар смотрит на чистого, красивого Гилъгамеша и влюбляется в него. То, что она уже давно является хозяйкой его города и священной супругой в обряде, - об этом не говорится ничего. В остальном, начиная со сцены брачного предложения, сохраняется вся композиция шумерского прототипа, за исключением вставных эпизодов с певцом и сестрой Пештур. Ритуально значимое для шумеров превратилось в эстетически значительное в эпосе вавилонян, и мы еще раз можем убедиться в том, что нет такой красоты, которая не содержала бы в себе образ совершенного порядка.

Таблица соответствий

Архаический ритуал VI месяца (Урук-Ниппур *)	Шумерская песня о Небесном Быке	VI табличка эпоса о Гильгамеше (акк.)
Изображения Инанны омывают в реке священных ордалий, на 24-й день Бэл убивает Ана и накладывает оковы на его семерых детей.	Гильгамеш строит навесной шатровый храм (e2-id2); Инанна гневается на него за это и требует, чтобы он вошел в ее старые храмы для брака с ней; Гильгамеш отказывается от брака с Инанной и не хочет впредь с ней встречаться; Инанна требует у Ана Небесного Быка; Бык разоряет Урук; мужи Урука во главе с Гильгамешем и Энкиду убивают Быка, расчленяют и бросают части тела в разные стороны; Инанна с ляжкой Быка летает вокруг стены Урука.	Гильгамеш омывается в реке, и богиня Иштар видит его красоту; Иштар делает Гильгамешу брачное предложение, суля дары и почести со всего мира; Гильгамеш отказывает ей и перечисляет предыдущих погибших мужей начиная с Думузи; Иштар гневается и требует у своего отца Ана Небесного Быка; Бык разоряет Урук **.

 

* В Ниппуре месяц назывался "месяц службы Инанне", в Ашшуре - "месяц Нинэгаль (= Инанны Подземного мира)".

** Далее почти идентично шумерской версии.

 

Примечания:

 

1. Тураев Б. А. Занятия египтологиею и ассириологиею в Берлине // Журнал Министерства Народного Просвещения. СПб., 1894. Июль. С. 12-25.

2. Тураев Б. А. Классический Восток. Ч. 1. Введение. Вавилон. Л., 1924.

3. Тураев Б. А. О двух клинописных табличках музея церковно-археологического общества при Киевской Духовной Академии // Записки Восточного отдела Русского Археологического общества. Т. 13. СПб., 1901. С. 8-15.

4. Волков И. М. Законы вавилонского царя Хаммураби // Культурно-исторические памятники древнего Востока / Под ред. проф. Б. А. Тураева. Вып. 1. М., 1914.

5. Мы цитируем второе издание: Тураев Б. А. История Древнего Востока // Л., 1935. Т. 1. С. 129-133.

6. Энкиду - в шумерских песнях слуга Гильгамеша, в аккадском эпосе - его друг и названный брат.

7. Тураев Б. А. Указ. соч. С. 130.

8. Cavigneaux A., Al-Rawi N.H. Gilgameš et Taureau de Ciel (ŠUL-ME₃-KAM): (Textes de Tell Haddad IV) // Revue d'assyriologie et d'archeologie orientale. (1993) LXXXVII. No 2. P. 97-129.

11. Ibid. Стрк. 86-90.

12. Ibid. Стрк. 133.

13. Abusch Tsvi. Inanna's Proposal and Gilgamesh's Refusal: An Interpretation of the Gilgamesh Epic// History of Religions. 1986. Vol.26. No2. P. 143-187. Tablet 6. Lines 1-79.

14. Ni₃-ba ^dInnin gi₆-par-zu-še₃ nam-ba-ni-ku₄-ku₄(-un) / ^dNin-e₂-gal a₂-nam-ur-sag-ga-ke₄-eš₂ (var. a₂-nam-ur-sag-ga₂-gu₁₀) nam-bi-ši^?-[dul] (var. tug₂ nam-i₃-dul-e) / ^dInnin e-sir₂-mu za-e nam-ba-<ni>-in-ku₅

15. Ishtar's Descent. C. 111-114.

16. Krebernik M. Die Götterlisten aus Fara // Zeitschrift fur Assyriologie. Bd 76. II. Halbband. 1986. S. 197; Behrens H., Steible H. Glossar zu den altsumerischen Bau- und Weihinschriften // Freibürger Altorientalische Studien. 1983. Bd 6. S. 383.

17. Šulgi Hymn D. // Klein J. Three Šulgi Hymns.

Bar-Ilan, 1981. P. 34.

18. Šulgi Hymn A. P. 57.

19. Ibid. P. 154.

20. Heilige Hochzeit // Romer W. H. Ph. Sumerische Königshymnen der Isin-Zeit. Leiden, 1965. S. 133. Стрк. 167-170.

21. Ibid. S. 186; Sjöberg A. W. //Archiv für Orientforschung. 1973. Bd 24. S. 40.

22. Langdon S. Babylonian Menologies. Oxford, 1934. P. 34-35 (основные контексты со ст. В эпохи).

23. Haupt Р. Die Assyrische und Sumerische Keilschrifttexte. Leipzig, 1881. No 127, 37.

24. См. примеч. 20.

25. Astrolabe В. Section A, II. 16-21 // Schroeder O. Keilschrifttexte aus verschiedenen Inhalts. Lpz., 1920. No 218.

26. Ebeling E. Literarische Keilschrifttexte aus Assur. Berlin, 1953. No 73.

27. На это время у многих народов балкано-средиземноморского культурного круга приходятся праздники, героиней которых становится некая Дева-Избавительница, покровительница ритуалов очищения. У славян языческие Дожинки смешиваются с праздником Успения Богородицы, у римлян 24 августа проводится праздник mundus patet "Открывшейся земли", у греков, в том числе и у современных греков Кубани, устраивается специальный ритуал, подробно описанный И. Г. Раевской в этом сборнике. В частности, на праздник Успения (Панаию) греки ходили лечиться к источнику "Святая Рука". После молитвы в небольшой часовне больные заходили в одежде в воду, там сбрасывали одежду и отпускали по течению. Здесь же, на берегу, резали жертвенного барана, коллективно съедали. После этого над источником на скале многие видели руку Марии-Фатимы - хтонического божества, связанного со смертью и плодородием. Таким образом, у многих народов тема осенней жатвы непосредственно соприкасается еще с двумя - с темой рождающей Девы и с обрядом очищения от некоей порчи.

28. Ср. формулу полугодий "Думузи-Гештинанна" в конце текста "Плач Думузи", и станет ясно, что Гильгамеш прочился именно на роль Думузи, поскольку не оказал Инанне должного почтения в ее храме.